Студенческие волнения и авторская песня

Послевоенная эйфория прошла. Мир оказался непрочен. Две колоссальных системы, два лагеря примирились на время, когда обнаружился общий враг, но жить в мире они не могли изначально. Послевоенная эйфория прошла. Мир оказался непрочен. Две колоссальных системы, два лагеря примирились на время, когда обнаружился общий враг, но жить в мире они не могли изначально.

В шестидесятые годы мир захватило протестное движение. Восток, как мог, поддерживал протесты Запада, Запад делал то же самое на Востоке. Запад протестовал против жесткого консерватизма, против поддержки своими правительствами диктаторских режимов, против войны, которую США вели в Юго-Восточной Азии и в которую они хотели вовлечь союзников. На Востоке были свои проблемы. Венгрия первой выступила против диктата СССР, затем аналогичные протесты прошли в Чехословакии, Польше, Югославии… Да и внутри Союза тоже не все было гладким и безоблачным. Вряд ли легко и просто забудется Новочеркасск-62.

Очень кстати пришлись «барбудос» на Кубе. Американцы, проигравшие Корею, но уже вовсю готовящие полномасштабный Вьетнам, в очередной раз проморгали.
На передовые позиции баррикад вышло студенчество. Послевоенное поколение пресытилось ошибками «отцов» и их поздним задним умом. У них были свои представления о мировом устройстве. На майках, футболках, на стенах домов мелькали изображения Хо Ши Мина, Троцкого, Мао, иногда Сталина. Но особенно популярны были изображения новых властителей дум: Кастро и Че. Моднейший головной убор тех лет: берет с маленьким портретом «команданте», вечного и символичного протестанта и оппозиционера.
Многие, очень многие из будущей европейской элиты отметились на баррикадах. Среди таковых был и студент, изучавший русскую филологию, переводчик «Евгения Онегина». Звали его Жорж Помпиду. Для сравнения нелишним будет задать вопрос о том, что произошло с протестантами в Новочеркасске и где они теперь…

Душа любого народа, любого движения всегда ярчайшим образом выражалась в песне.
Рок обуржуазился, утверждали протестанты, он больше не отвечает нашим идеалам: он стал коммерческим и служит консерваторам.
Истинный рок – это бунт, протест, отказ от старых идеалов.

Музыкальным выражением протестов в те годы становится панк-рок. Долой все прогнившие изнутри ценности, долой войны, долой милитаризм, долой фашизм, долой духовную нищету, да здравствует революция, да здравствуют права и свободы. Нужно поколебать, растрясти старый мир, раскачать старые ценности. Старые слова к песням протеста не шли, они пылились в чуланах. Появились новые авторы, новые темы и новый взгляд на мир.
Первыми, неуверенными пока что, попытками создать некоммерческую, левацкую эстетику в поэзии стали песни, провозглашавшие: не живи старым багажом, создай свой мир, откажись от навязанных идеалов. Прежде, чем браться за мировые проблемы, займись собой, сделай себя сам. Не об этом ли говорили и русские классики: любое грандиозное переустройство нельзя сделать, не работая над собой. А более поздние русские поэты и писатели задавали вопрос более предметно: солдаты уже внутри тачанок, танков, истребителей – а что внутри этих солдат, что в них есть, чтобы отдать? Катастрофа, если ничего – тогда они просто захватчики.

Песенной базы тогда не было, обращаться к коммерческим авторам не стали – нужно было создавать собственную эстетику, тематику и форму выражения. Электрогитары добавили агрессии во всегда активный рок-ритм, в поисках тематики обратились к народным традициям и создавали тексты собственного сочинения, эстетика сформировалась как абсолютный протест против консервативных отношений.
Кроме посыла «сделай себя» возник еще один поыл: «сделай сам».
Апостолом протеста на Западе стал Бобби Циммерман (Дилан).
На Востоке – Владимир Высоцкий.