Песни, выученные наизусть. К 25-летию выхода пластинки "Дина Верни: Блатные песни"
А ты хохочешь, ты все хохочешь...
Кто-то снял тебя в полный рост.
Хороводишься с кем захочешь
За семь тысяч, отсюда, верст.
С тех пор слова этой, да и нескольких других песен, для меня неотделимы от голоса Дины Верни. И, думаю, не только для меня одного.
Естественно задаться вопросом: почему вдруг такая блистательная женщина решила спеть и записать на пластинку эти песни? Может быть, дело в ее русских корнях? "Я — француженка, но во мне течет русская кровь", — любит повторять она. В 1926 году, когда Дина приехала вместе со своими родителями в Париж, ей было всего 7 лет. В Россию она попала только в 1959, в сорокалетнем возрасте... К этому времени ее имя уже хорошо известно на Западе. У нее уже есть своя художественная галерея, прекрасное собрание живописи и скульптуры. В 1951 году Дина Верни организует первую персональную выставку художника Сержа Полякова, который, кстати говоря, прекрасно играл на гитаре и аккомпанировал Дине, когда она пела цыганские романсы.
И вот Москва конца 50-х. После смерти Сталина прошло всего несколько лет. Первые ростки свободы. Из лагерей возвращаются политзаключенные, среди которых много творческой интеллигенции. Новое время — новые песни: Юз Алешковский пишет "Товарища Сталина" и "Окурочек", скоро появятся первые записи Высоцкого, Галича, Окуджавы, других авторов. Художники-нонкомформисты уже создают свои первые шедевры. Снимаются фильмы и печатаются книги, совершенно немыслимые еще каких-то пару лет назад. Тем не менее, первые впечатления о Москве у Дины Верни были отнюдь не восторженные. Человеку, привыкшему к шикарным европейским салонам, трудно понять прелесть общения и выставок в коммунальных кухнях... Она уезжает с тяжелым настроением в душе, пораженная отсутствием настоящей творческой свободы. Уезжает без всякого желания вернуться. Но через несколько лет всё-таки снова едет в Москву. Не только и не столько за картинами, а чтобы понять саму природу творчества, развивающегося в условиях противопоставления диктату официального искусства.
Дина знакомится с лучшими художниками-авангардистами: Кабаковым, Булатовым, Янкелевским, Рабиным. Встречается с диссидентами. И при каждой встрече поются песни. "Очарование языка, юмор, тоска и жестокая сила в этих песнях, создают неповторимую поэзию, где грубость граничит с нежностью. Обычно их исполняют от лица заключенного сидящего далеко-далеко... Но его песня летит подобно ласточке, преодолевая огромные пространства", — так она сама позже прокомментирует их в аннотации к своей пластинке. И вот неутомимая коллекционерка, владелица множества коллекций, в числе которых две совершенно неординарных — куклы всех времен и народов и экипажи (в этом собрании есть даже карета Шатобриана), решает создать еще одну — блатных песен. Ведь эти песни тоже неотъемлемая часть советской культурной жизни. Но возникает проблема: как вывезти их из страны? На бумаге или на магнитной ленте не подходит — Дину уже несколько раз вызывали в КГБ по делам диссидентов, вполне возможен обыск на границе. Тексты песен, конечно, не сочинения Солженицына или Синявского, но все равно — явная, по тем временам, антисоветчина. И Дина Верни учит песни наизусть... За короткий срок было разучено 24 песни, 13 из них впоследствии и составили пластинку.
Не знаю, насколько этот альбом пользовался успехом во Франции, а на просторах бывшего Советского Союза пластинка давно уже стала раритетом. Не так уж много экземпляров попало к нам контрабандой. Но, тем не менее, ее до сих пор слушают и переписывают друг у друга знатоки и любители настоящего фольклора. И не только слушают. Время от времени, некоторые, причем даже известные, исполнители пробуют "перепеть" песни с этого альбома. И пусть делают это в современной аранжировке и пусть голоса у многих довольно приличные, но никому пока еще не удалось не то что превзойти, но и хотя бы повторить Дину Верни, которая просто спела эти песни так, как они были когда-то услышаны ею в тесных и прокуренных московских кухнях.
© Игорь Ефимов, "Челябинская неделя",
13 июля 2000 г.
![]()
Кто-то снял тебя в полный рост.
Хороводишься с кем захочешь
За семь тысяч, отсюда, верст.
С тех пор слова этой, да и нескольких других песен, для меня неотделимы от голоса Дины Верни. И, думаю, не только для меня одного.
Естественно задаться вопросом: почему вдруг такая блистательная женщина решила спеть и записать на пластинку эти песни? Может быть, дело в ее русских корнях? "Я — француженка, но во мне течет русская кровь", — любит повторять она. В 1926 году, когда Дина приехала вместе со своими родителями в Париж, ей было всего 7 лет. В Россию она попала только в 1959, в сорокалетнем возрасте... К этому времени ее имя уже хорошо известно на Западе. У нее уже есть своя художественная галерея, прекрасное собрание живописи и скульптуры. В 1951 году Дина Верни организует первую персональную выставку художника Сержа Полякова, который, кстати говоря, прекрасно играл на гитаре и аккомпанировал Дине, когда она пела цыганские романсы.
И вот Москва конца 50-х. После смерти Сталина прошло всего несколько лет. Первые ростки свободы. Из лагерей возвращаются политзаключенные, среди которых много творческой интеллигенции. Новое время — новые песни: Юз Алешковский пишет "Товарища Сталина" и "Окурочек", скоро появятся первые записи Высоцкого, Галича, Окуджавы, других авторов. Художники-нонкомформисты уже создают свои первые шедевры. Снимаются фильмы и печатаются книги, совершенно немыслимые еще каких-то пару лет назад. Тем не менее, первые впечатления о Москве у Дины Верни были отнюдь не восторженные. Человеку, привыкшему к шикарным европейским салонам, трудно понять прелесть общения и выставок в коммунальных кухнях... Она уезжает с тяжелым настроением в душе, пораженная отсутствием настоящей творческой свободы. Уезжает без всякого желания вернуться. Но через несколько лет всё-таки снова едет в Москву. Не только и не столько за картинами, а чтобы понять саму природу творчества, развивающегося в условиях противопоставления диктату официального искусства.
Дина знакомится с лучшими художниками-авангардистами: Кабаковым, Булатовым, Янкелевским, Рабиным. Встречается с диссидентами. И при каждой встрече поются песни. "Очарование языка, юмор, тоска и жестокая сила в этих песнях, создают неповторимую поэзию, где грубость граничит с нежностью. Обычно их исполняют от лица заключенного сидящего далеко-далеко... Но его песня летит подобно ласточке, преодолевая огромные пространства", — так она сама позже прокомментирует их в аннотации к своей пластинке. И вот неутомимая коллекционерка, владелица множества коллекций, в числе которых две совершенно неординарных — куклы всех времен и народов и экипажи (в этом собрании есть даже карета Шатобриана), решает создать еще одну — блатных песен. Ведь эти песни тоже неотъемлемая часть советской культурной жизни. Но возникает проблема: как вывезти их из страны? На бумаге или на магнитной ленте не подходит — Дину уже несколько раз вызывали в КГБ по делам диссидентов, вполне возможен обыск на границе. Тексты песен, конечно, не сочинения Солженицына или Синявского, но все равно — явная, по тем временам, антисоветчина. И Дина Верни учит песни наизусть... За короткий срок было разучено 24 песни, 13 из них впоследствии и составили пластинку.
Не знаю, насколько этот альбом пользовался успехом во Франции, а на просторах бывшего Советского Союза пластинка давно уже стала раритетом. Не так уж много экземпляров попало к нам контрабандой. Но, тем не менее, ее до сих пор слушают и переписывают друг у друга знатоки и любители настоящего фольклора. И не только слушают. Время от времени, некоторые, причем даже известные, исполнители пробуют "перепеть" песни с этого альбома. И пусть делают это в современной аранжировке и пусть голоса у многих довольно приличные, но никому пока еще не удалось не то что превзойти, но и хотя бы повторить Дину Верни, которая просто спела эти песни так, как они были когда-то услышаны ею в тесных и прокуренных московских кухнях.
© Игорь Ефимов, "Челябинская неделя",
13 июля 2000 г.
